Самозащита гражданских прав

Е.В. Вавилин,
доктор юридических наук,
профессор кафедры гражданского права
Саратовской государственной академии права
Российская юрисдикция
№1 2012

Защищенность гражданских прав — одна из основных характеристик развитого правопорядка. Среди всех прочих способов защиты самозащита имеет чрезвычайно важное значение в условиях стремительно растущего и меняющегося рынка. Его преимущества очевидны: эффективность, обеспеченная личной заинтересованностью управомоченного лица, оперативность воздействия на правонарушителя, отсутствие сроков давности.

Сама категория самозащиты понимается специально неоднозначно. В широком понимании даный вид защиты представляет собой спектр всех допекаемых законом или договором самостоятельных действий управомоченного лица, позволяющих обеспечить неприкосновенность права, пресечь правонарушений и восстановить право ( Г. А. Свердлык, Э Л. Страунинг). То есть данные действия направлены не только на пресечение нарушения, но и обеспечение их неприкосновенности (обеспечение исполнения обязательств). В более узком смысле самозащита воспринимается как меры фактического порядка, направленные на защиту прав во внедоговорных отношениях (В.П. Грибанов), фактические действия, имеющие целью пресечь правонарушение. а не восстановить право (А.П. Вершинин). К ним относятся действия в состоянии крайней необходимости необходимой обороны.
Одними из труднореализуемых на практике являются нормы о необходимой обороне. Самооборона пред собой естественное неотчуждаемое право человека, она применяется при посягательстве (нападении) на материальные либо нематериальные права и связана с причинением вреда посягавшему. Наука и практика определяют, по крайней мере, две острейшие проблемы связанные с реализацией права на самооборону. Во-первых правоприменительная практика, комментарии к закону дают основание полагать, что категория необходимой  обороны не отвечает в полной  мере задачам гарантирования естественных неочуждаемых прав человека и должны быть переосмыслены. Специалисты  отмечают, что условия и основания применения мер самозащиты требуют большей определенности, поскольку недостаточно оправданное использование самостоятельной защиты квалифицируется как неправомерное действие.

Вторая проблема напрямую связана с первой, поскольку правовым последствием превышения пределов необходимой обороны является возникновение обязанности возместить причиненный вред (ст. 1066 ГК РФ). Необходимо подвергнуть пересмотру принцип гражданско-правовой ответственности за причинение вреда в состоянии самообороны. Это продиктовано насущной необходимость в условиях распространившейся в обществе ситуации безнаказанности, злоупотребления правами. В сознании определенного круга граждан существует мнение о возможности «обойти» закон, не подвергаясь никакому возмездию. Результатом подобного представления о действии закона, так называемой лояльности к правонарушению, становится ситуация неуважения закона.

Обратимся к правовой сути понятия необходимой обороны. Существуют очевидные сложности практического определения «необходимости» самообороны и со-ответственно границ ее реализации, то есть тех условий, при которых данные действия будут квалифицированы как правомерные.

Традиционно границы самообороны не считаются превышенными при соблюдении следующих условий: наличие факта нападения, которое носит противоправный характер. Не все противоправные действия требуют применения оборонительных мер, гражданское право в понимании противоправности нападения ориентировано на уголовное законодательство. Самооборона не может быть применена против действий, которые носят противоправный характер, но не являются уголовно наказуемыми деяниями. Противоправные действия лица в указанных обстоятельствах влекут за собой возмещение вреда, поэтому применение самообороны в данном случае будет неоправданной мерой. В уголовном праве не-обходимая самооборона может быть применена только против правонарушения, которое квалифицируется как преступное посягательство ¹ .

¹ Комментарий Уголовному кодексу. Общая часть/ под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 1996. С. 98.

Во-вторых, необходимая оборона может быть направлена не только на защиту интересов обороняющегося, граждане имеют право защищать от посягательства интересы государства, общественные интересы, а также личность и права другого лица, подвергающегося преступному посягательству.

В-третьих, оборона признается необходимой, если она применяется своевременно, адекватна интенсивности нападения, направлена непосредственно на нападающего, совершается также в интересах государства и общества, прав и интересов других лиц.

Под своевременностью понимается либо сам момент нападения, либо реальная его угроза или момент окончания нападения, если у оборонявшегося нет оснований убедиться в его окончании.

Камнем преткновения для правоприменителя стала оценка адекватности обороны нападению. Категория «характер опасности», включающая в себя большое количество оценочных признаков и носящая во многом субъективный характер, часто не дает возможности достоверно оценить соразмерность нападения и средств защиты. В результате эти вопросы по-прежнему связаны с личным усмотрением судей и следователей, которые в каждом конкретном случае вынуждены устанавливать границы допустимого поведения, и соответственно выносить решение о возникновении (отсутствии) у потерпевшего права на возмещение вреда и сумму этого возмещения. Осмысление этой категории идет уже на протяжении более полувека. Так, Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 4 декабря 1969 s п. 2 превышение пределов необходимой самообороны определяет как ситуацию, в которой «обороняющийся прибегнул к защите такими средствами и методами, применение которых явно не вызывалось ни характером и опасностью посягательства, ни реальной обстановкой, и без необходимости причинил посягавшему тяжелый вред» ² .

² Бюллетень Суда СССР. [970. № 1 ^ СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М., 1997. С. 232—237.

Уже в постановлении от 16 августа 1984 г. ³ есть существенное уточнение, несколько расширяющие границы понятия «необходимая оборона»: действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный им вред оказался большим, чем вред предотвращенный, и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства.

³ Сборник постановлений Пленумов Верховных судов СССРИ РСФСР (РФ) по уголовным делам. М., 1997. С. 232-237

Но эти меры не решили комплекса проблем, связанных, во-первых, с применением законодательства о необходимой обороне к лицам, которые не руководствовались целью защиты интересов государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства, а причинили вред гражданам по мотивам мести, расправы. Во-вторых, с упрощенным пониманием, зачастую механическим применением судами требования соразмерности средств защиты и средств нападения. В частности, по некоторым делам судами не учитывается степень опасности, интенсивность посягательства, численность посягавших, душевное состояние оборонявшегося, его силы и возможности по отражению посягательства и другие обстоятельства. Зачастую судебное разбирательство сводится к доказыванию виновности подсудимого в причинении посягавшему вреда. Поэтому проблему виновности нападающего и обороняющегося следует осмыслить с особой тщательностью.

С конца прошлого века в этом отношении наблюдается конструктивная тенденция — постепенно правоприменительная практика смещает акцент не в сторону оценки виновности обороняющегося, а в сторону виновности нападавшего.

Так, уже в п. 7 постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14 превышением пределов необходимой обороны признается лишь явное, очевидное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется вред, указанный в ст. 105 или ст. 111 УК РСФСР и соответствующих статьях уголовных кодексов других союзных республик, а причинение посягающему при отражении общественно опасного посягательства вреда по неосторожности не влечет уголовной ответственности.

Кроме того, в указанном Постановлении содержится уточнение понятия «характер опасности, угрожавшей оборонявшемуся», под которым подразумевается соотношение сил и количество посягавших и обороняющихся, их возраст, физическое, развитие, возможности по отражению посягательства, наличие орудия, место и время посягательства а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося. Также был справедливо поставлен акцент на состоянии душевного волнения, вызванного посягательством. Тем не менее и в этом случае сохраняется субъективный элемент оценки действий участников данных правоотношений, обусловленный абстрактными характеристиками.

Таким образом, практика настоятельно требует отойти от оценки необходимости самообороны в каждом конкретном случае и ориентироваться на категорию правомерности, определив в законе параметры правомерности с учетом опыта развитых правопорядков противоправность, наличность, реальность нападения и пропорциональность действий обороняющегося угрозе. При предложенном подходе сама категория необходимой самообороны трансформируется и, возможно, нуждается в иной номинации. Более универсальным понятием может стать правомерная самооборона, пределы которой ограничены в законе. Правомерными не должны признаваться:

1. меры воздействия, которые применяются не в момент реального нападения (до совершения нападающим конкретных действий, угрожающих праву, или после них, когда реальная угроза отсутствует, имеет место оконченное посягательство на права);
2. действия, направленные на третьих лиц, а не непосредственно на нападающего (например, на его родственников, знакомых и т.д.);
3. использование при самообороне средств, явно несоразмерных угрожающей опасности.

В данном случае следует соотнести положительный опыт зарубежных правопорядков с отечественным законодательством. Почти во всех романо-германских правопорядках этот институт носит название правомерная оборона. Развитые правопорядки (Германское гражданское уложение, Единообразный торговый кодекс США. Гражданский кодекс Португалии) отличаются детальным описанием характера и условий реализации указанных мер, в законодательстве четко описаны меры и обстоятельства их применения в конкретных ситуациях.

Проблема неопределенности пределов самообороны порождает и вопрос о размере возмещения вреда, при-чиненного лицу при отражении его общественно опасного посягательства. В соответствии со ст. 1066 ГК РФ вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если при этом не были нарушены ее пределы, не подлежит возмещению.

Согласно постановлениям Пленума Верховного Суда СССР 1969 г., 1984 г., 2010 г., при определении суммы возмещаемого вреда суд должен учитывать степень вины оборонявшегося и посягавшего.

В настоящее время действует положение об учете вины потерпевшего и имущественного положения лица, причинившего вред, в соответствии с которым вред, возникший вследствие умысла потерпевшего, возмещению не подлежит (п. 1 ст. 1083 ГК).

Согласно п. 2 ст. 1083 ГК РФ размер возмещения дол-жен быть уменьшен, если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.

В научной литературе отсутствует общепринятое единое мнение по этому вопросу. Специалисты очевидным образом расходятся во мнениях. Так, Н.С. Малеин ⁴отстаивал принцип «смешанной ответственности», в соответствии с которым вред возмещается с учетом вины как обороняющегося, так и потерпевшего. В постановлении Пленума Верховного Суда РСФСР от 7 февраля 1967 г. ⁵ представлена та же позиция.

⁴Малсин Н.С. Возмещение вреда, причиненного в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости //Советская конституция. 1964. №20.С.24
⁵ Бюллетень Верховного Суда РСФСР. №4. С. 7

О.С. Иоффе при решении данного вопроса предложил подходить дифференцированно: если оборона применялась после нападения, то вред потерпевшему (т.е. нападавшему) должен быть возмещен полностью, если пределы обороны превышены в результате несоответствия средств защиты характеру нападения, то с учетом вины потерпевшего суд может вынести решение о частичном возмещении вреда ⁶ .

⁶ Иоффе О.С. , Толстой Ю.К. Новый гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965. С. 368

В.П. Грибанов высказал справедливые замечания в адрес последней позиции, указав на то, что, даже если пределы самообороны были превышены, основаниями этих действий послужило преступное поведение нападающей стороны ⁷ . Отвергнув принцип полного возмещения вреда, ученый настаивал на принципе смешанной ответственности за вред, причиненный необходимой самообороной. Эта позиция представляется наиболее оправданной, поскольку в любом случае возмещение вреда является правовым последствием действий, направленных против нападения. То есть факт противоправного поведения пострадавшего (нападающего) является в данном случае отправным.

⁷ Гибанов В.П.  Осуществление и защита гражданских прав. М, 2000. С. 126

Пункт 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни  или здоровью гражданина» ⁸ гласит, что при причинении  вреда в состоянии необходимой обороны вред возмещается на общих основаниях только в случае превышения ее пределов. Размер возмещения определяется судом в зависимости от степени вины как причинителя вреда, гак и потерпевшего, действиями которого было вызвано причинение вреда. Таким образом, ключей вопрос о степени вины причинителя вреда и потерпевшего остается открытым. На наш взгляд, необходимо переосмыслить принцип гражданско-правовой ответственности  за вред, причиненный в условиях необходимой обороны.

⁸ Бюллетень Верховного Суда РФ . 2010. №3

Вред, причиненный действиями при самообороне должен возмещаться с учетом презумпции виновности потерпевшего, поскольку причиной самообороны явилось его противоправное поведение. Юридически данная презумпция должна быть выражена в императивной норме о том, что размер возмещаемого вреда, причиненного при правомерной самообороне, не должен превышать 25 процентов от нанесенного ущерба. вне зависимости от степени вины обороняющегося.

Не степень вины обороняющегося должна стать определяющим Критерием для суда в решении вопроса о возмещении вреда, а презумпция вины нападающего. В противном случае определение степени вины создает ситуацию невозможности объективно решить дело, поскольку требует проведения сложных и долговременных мероприятий. Например, для установления характера опасности, угрожавшей оборонявшемуся, оценки его сил и возможностей по отражению нападения, а так-же иных обстоятельств, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося, необходима медико-психологическая экспертиза. Эта мера имеет существенную превентивную функцию сама угроза нападения должна быть, в том числе, и материальна наказуема. Предложенная мера оправданна не только с точки зрения общечеловеческого принципа справедливости, но и имеет превентивный характер, поскольку предполагает безусловную наказуемость нападающего.